Японский ужас куда слабей проспекта Воронцова,
Не то пальто ходить на бренде — нам ща не до зарисовок,
Небо клонит в сон, но походу мы все поголовно совы,
От шапки до кроссовок.
Преобладает серый цвет, на самом деле нет времени
Думать о духе времени, думать о вреде дыма.
Либо же морочить башню, выдумав на сердце пламя мы,
Все свое время заняты, перед глазами мир.
Не тот, что барышни, аллеи, скотч там,
А тот, что оборвется, как забудешь свой пароль от почты.
Как в суете спалить момент, когда влюбился,
Если жизнь свою живем не счастливо, а проживаем срочно?
Нас будет небо учить, сводить с предателями,
Мы же будем крыс бить, а после с разгону на грабли,
Не накопив на крайслер, я взял в рассрочку небо,
И сразу выкупил слева стуки колес поездов.
Кто-то верит поступкам, а кто-то в текста наброски,
Кому-то камни сваровски, кому-то камни на ложке.
Там кто-то в минивэне новом колесит по штатам,
Пока мы думаем за быт, кто-либо думает масштабно.
Город спит, но одно окно горит,
За шторами, внутри, выводит гений новый алгоритм,
Он озарит науку, опровергнув все труды умов,
Он это сделает и сделает, чтоб каждый рот умолк.
Ему внимают пристально от Гарварда до Принстона,
Все, что хотел — заполучил, стезя верная избрана.
Пускай глумились в коридорах школы сверстники,
Напротив каждого ноля рисуется пометка крестиком.