В семь-сорок он подъедет,
В семь-сорок он подъедет —
Наш старый наш славный
Наш аицын паровоз.[1]
Ведёт с собой вагоны,
Ведёт с собой вагоны
Набитые людями,
Будто сеновоз.
Он выйдет из вагона
И двинет вдоль перрона.
На голове его роскошный котелок,
В больших глазах зелёных на Восток
Горит одесский огонёк.
Пусть он не из Одессы,
Пусть он не из Одессы,
Фонтаны и Пересыпь
Ждут его к себе на двор.
В семь-сорок он приедет,
В семь-сорок он подъедет,
Наш славный доблестный
Старый паровоз.
Он выйдет из вагона
И двинет вдоль перрона.
На голове его роскошный котелок.
В больших глазах зелёных на Восток
Горит одесский огонёк.
Семь-сорок наступило.
Часами всё отбило,
А поезд не приехал
Нет его и всё, но вот
Мы всё равно дождёмся,
Мы всё равно дождёмся,
Даже если он опоздает и на целый год.
Он выйдет из вагона
И двинет вдоль перрона.
На голове его роскошный котелок.
В больших глазах зелёных на Восток
Горит одесский огонёк.
[1] ? от «а hиц ын паровоз» (идиш ?? ??? ??? ???????????, дословно: жар в паровозе) — на идише идиоматическое выражение тривиальности услышанной новости, то есть отсутствия в ней элемента новизны, открыть Америку через форточку. Это также шутливое название чрезмерно энергичного возбуждённого человека